05 июня

Толик Баран, кафе "Хачапури": так меня не любили никогда!

Путешествие в Грузию гарантирует любому барану утроение количества подписчиков в "Инстграме" и тысячу лайков на "Фейсбуке". Этот любимый уголок Кавказа подбрасывает картинки на любой вкус: сногсшибательные ландшафты, забавные сценки, изобильные натюрморты и умиротворенные портреты. Даже фильтры не нужны - и так все максимально притягательно.

Я не новичок, бываю в Грузии раз в полгода. Noblesse oblige. Но эта страна неисчерпаема: каждый раз думаешь, что попал в сказку, где с тобой происходят удивительные приключения.

И в этот раз было именно так. Прилетели в солнечный Батуми. Нас встретили ураганный ветер и дождь стеной. Мои случайные попутчики – молодые ребята, допустившие в самолете небольшой фальстарт в смысле обильных возлияний, на полном серьезе предъявляли претензии стюардессе: «Ты куда нас привезла? Это не то!». В отеле на прикроватном столике лежали беруши с подозрительным сопроводительным текстом «мы заботимся о вашем спокойствии». Когда за окном загрохотала машина по забиванию свай, мы решили съезжать. Даже пять литров цинандали и скромные 19 блюд в ресторане «Аджарский дом» с умопомрачительным видом на бушующее Черное море не примирили нас с действительностью – энергичный мэр хочет построить грузинскую Ниццу, но, к сожалению, под нашими окнами. Дружная компания – начальство кафе с мамами и сестрами в сопровождении скромного копирайтера - сбежала в Самегрело. Нас пригласила в гости Нази, она печет хачапури в одноименном заведении. Позвонили, мол, едем на два дня раньше, и нас не шестеро, а восемь. Гостеприимная хозяйка ответила на русском языке, но по-грузински: «Еще лучше! Режу козу». Слава богу, не барана.

Остановились по пути в прекрасном в своей старомодности Кобулети. Мариам, хозяйка харчевни с усами, как у Сальвадора Дали, предложила вина к обеду. Вы не пьете и за рулем? Значит, белое. Любезно натерла фартуком восемь граненых стаканов и налила каждый до краев. На пробу. Если не понравится, в подполе есть еще. Нам понравилось, причем все. Вид на неухоженный морской берег, нитки свежего душистого сыра, лодочки-титаники аджарского с оранжевым желтком, ковурма, свежайшая форель в ореховых листьях и, естественно, вино. Особенно первое, четвертое и девятое. Дальше дегустация пошла лавиной и со счета я сбился.

Очнулся уже на месте. Предгорье. Небольшая деревня Диди Чкони – 10 тысяч жителей, пять школ. Приехали затемно. Стол во всю ширину комнаты, длина – до горизонта. Скатерти не видно – все в три яруса уставлено тарелками: жареные поросята, кумачи, лобио, пахли десяти видов, ломти ноздрястого имеретинского сыра и элегантные кусочки сулугуни (ага, и копченый есть), ярко-малиновые помидоры, зелень-зелень-зелень, аджика, злая как дьявол, стации, хачапури по-мегрельски, сыр с трех сторон – снизу, сверху и внутри – так только самым уважаемым подают, ну да, и двадцать разных блюд из бедной козы. Мужчины пьют стоя, женщины до дна. Тосты. Десять обязательных: за мир, за бога, за гостей, за детей, за любовь, за усопших – меня, похоже, следующим вынесут вперед ногами или на кухню, чтобы подать к столу, или наоборот сам лопну от обжорства, за Грузию, за родителей, за гостей, за гостей, за дружбу...

Я всегда предупреждаю друзей: если пою - ведите срочно спать. Если танцую, значит вы упустили момент уложить меня, когда начал петь. Короче, хорошо посидели. Встали в восемь утра, спускаемся к столу. Добродушный хозяин – Иосиф, но все зовут Сосо – встречает с бокалом в руках. Мне уже страшно. Растерянно начинаю из последних сил блеять: «Извините, я в восемь утра вино не могу. Я вообще, мне кажется, уже вообще вино не могу». Сосо приобнял, пожалел. Правильно, говорит, давай чачу! Мама дорогая. Женщины, похоже, не ложились. Нази в бусах и с прической, улыбаясь, выносит к столу торты, чирбули, естественно, хачапури, молочного поросеночка с хрустящей корочкой – вдруг кто захочет, фрукты-овощи-зелень-сыр не в счет, пхали-лобио без счета. Слава богу, после короткого часового завтрака мы едем в путешествие по святым местам.

Жемчужина Мегрелии – Мартвили. Тут очень красивый старинный монастырь. Восьмой век. Фрески под охраной ЮНЕСКО, девушки в храме – обычные прихожанки - поют так, что их тоже хочется взять под охрану и никогда не отпускать. Спускаемся в монастырские погреба. Сегодня красное из патриарших запасов. Пробуем пять разных вин из одного сорта – саперави. Вкусно.

Едем дальше. За рулем отец Иоаким – молодой улыбчивый монах, сын Нази и Иосифа, машину ведет так лихо, что даже не очень верующие лихорадочно крестятся. Доехали до его монастыря. Мужской хор перед алтарем. Поют так, что сердце замерло и остановилось. Запускает мой мотор небольшое застолье в честь приезда дорогих гостей. Десять тостов. Скромный перекус, чем Бог послал: маслянистые грецкие орехи, хачапури, сладкие помидоры, молодая редисочка, душистый тархун, кинза, свежий сыр – никак не называется, сами делаем, и мед наш, домашний. Молодой священник хохмит: «Нет, мы мед сами не готовим, его пчелы делают».

На привычной уже скорости в сто километров в час по серпантину едем на водопад – красота необыкновенная. По причине дождя привал недолгий, всего на два часа. Перекусить же надо. Куда потом? На княжеский двор. Смотрим патриаршие палаты, но всем интереснее виноградники Александроули и Оджалеши. Потом в погреб. В Грузии застолье – продолжение молитвы. Молятся усердно. А в центре помещения, уставленного мириадами пыльных бутылок, грубо сколоченный стол с крышкой посередине. Оказывается, внизу врыта квеври – громадная глиняная бочка с вином. Такая, как в короткометражном советском фильме, когда мужик залез и застрял. Бочка огромная, но мы видим только горлышко. Черпать можно пять лет, не вставая из-за стола. Подали свежие лепешки, горячий душистый лобио, соленый джонджоли – это такие веточки со вкусом каперсов, только в сто раз вкуснее. Вино густое и ядреное – у всех рот черный. За столом беседа о прекрасном – о вере и родине. Ну, за это грех не выпить. Что потом? Потом домой – ужинать.

Сосо с нами неотрывно четыре дня. Нази тоже не отлучается, но она на кухне вместе с шестью соседками. Круглые сутки кашеварят. Спрашиваю у хозяина: «Дорогой Иосиф, вы же учитель в школе, разве сейчас каникулы?». Он смеется - ученики не ждут еще неделю, ведь гости приехали, кто на работу пойдет в такой ситуации?

Выдержать этот гостеприимный марафон непросто. Церкви-водопады-горные реки-обеды-тосты. Мы засобирались дальше. В Боржоми. Как-то прийти в себя на лечебной водичке. Пять утра. Вся комната заставлена бутылями и канистрами. Это нам с собой гостинцы - вино и чача. Четыре банки джонджоли. Два ведра ткемали и аджики. Какие-то тюки с продуктами на дорожку. Сопротивление бесполезно. Не возьмешь – хозяева обидятся. Багажник не закрывается. Римма – дочка Нази - тянет два мешка орехов. Куда мы их? А вы чемоданы откройте, и засыпьте все свободное пространство – подсказывают опытные соседки. Объятья, прощания – чувства такие искренние, что хочется остаться.

Я плакал, когда уезжал. Любой заплачет, даже последний баран. Меня так никогда в жизни не любили. И я так никогда не любил. Искренне и взаимно. Грузия, я твой.